Совершенно очевидно, что для президента тема укрепления государственности продолжает оставаться самой главной, причем, к сожалению, сделанные сегодня акценты позволяют говорить о некой унитаризации президентской политики. Я имею в виду, что, несмотря на некоторые реверансы в сторону субъектов федерации, в целом, не выдерживался принцип федерализма, когда президент предлагал разграничивать сферы компетенции между Российской Федерацией и ее субъектами исключительно федеральным законодательством. Я считаю, что это может привести к очень тяжелым результатам. Есть сферы, где федерального закона нет, есть сферы совместного ведения. Если следовать такому подходу, то у нас не было бы закона о земле в Татарстане, в Самарской области, Саратовской области, где уже создана почва для земельной реформы. Я не могу согласиться с таким подходом, считаю его унитаристским. Другое дело, что если принят федеральный закон, то он должен быть базой для законов субъектов федерации, это очевидно, но иногда он должен быть следствием и синтезом уже принятых законов в субъектах.

В целом в разделах об экономике и судебной реформе были изложены принципиально правильные подходы. Некоторые фразы были намеренно заострены с либеральной точки зрения. Я бы мог отметить фразу о том, что нельзя запрещать российским гражданам на их родине запрещать то, что разрешено гражданам других государств, что нам нужно снимать все запреты для предпринимателей, снимать излишнее давление на бизнес. Это заслуживает одобрения, но есть значимые, принципиальные недоговорки. Когда президент с либеральных позиций говорил о судебной реформе, тем не менее о роли прокуратуры было упомянуто невнятно- "совершенствовать надо". Что это значит? Кроме того, конечно, далеко не все значимые принципы судебно-правовой реформы были названы. Я ничего не услышал о принципе народовластия, о расширении института присяжных заседателей, о возможности прямого избрания судей, хотя бы мировых и районных. Я ничего услышал о том, что суд и только суд может принять любые меры принуждения к гражданину, в том числе и заключать его под стражу. Фигура умолчания в этой сфере довольно тревожна. Мне представляется, что это не случайно.

От президента потребуется значительно больше, чем просто произнести некие слова. Потребуется совершать реальные действия, подчас не популярные, вызывающие бешеное сопротивление своего аппарата, собственного окружения. Сможет он это сделать - что ж, тогда мы имеем дело с очень сильным президентом, большим реформатором. Кстати, пример. Президент посетовал, что в России только людей сидят в тюрьмах за преступления, предусматривающие и иные наказания. Совсем недавно Дума приняла мою поправку к законопроекту о том, что только в исключительных случаях возможно заключение под стражу в подобных делах. Последовало открытое письмо генеральной прокуратуры в Совет Федерации. В итоге проект был возвращен, а этот пункт - снят в рамках согласительной комиссии. Если президент действительно так думает, то я не понимаю, почему генеральный прокурор, который им рекомендован и ему подотчетен, ведет совершенно иную линию. Для меня гарантией того, что президент всерьез собирается проводить судебную и правоохранительную реформы, будет отставка генерального прокурора и назначение на эту должность человека более реформаторских позиций.

Виктор Похмелкин
первый заместитель руководителя фракции СПС